Руководитель фонда «Женщины за жизнь»
Наталья Москвитина
Фото: Анна Вознесенская
Беременные женщины, которые оказались в трудной ситуации и думают о том, чтобы сделать аборт, часто не знают своих прав. Для того, чтобы они сохранили жизнь будущему ребенку, иногда достаточно консультации юриста, говорит руководитель фонда «Женщины за жизнь» Наталья Москвитина. Фонд занимается проектами, направленными на поддержку мам и будущих малышей. Наталья Москвитина рассказала нам о том, какую помощь оказывает их фонд женщинам в ситуации репродуктивного выбора.
Фонд был создан 4 года назад. Как он изменился за это время? Как вы оцениваете результаты работы?
Мы всегда исходили из того, что есть подопечная и есть ее потребности. За эти 4 года, мне кажется, нет ни единой потребности, которую мы бы ни охватили. В этом плане очень удобны проекты — их можно быстро открывать и закрывать в зависимости от того, что сейчас нужнее. К примеру, если мы видим, что пошло много обращений от многодетных семей или тех, кто нуждается в продуктах, то открываем проект продуктовой помощи. Также женщины у нас могут получить бесплатные консультации врачей, юристов, психологов. Одна из самых востребованных просьб — это консультация у психолога или психотерапевта.
Что касается результатов за 4 года. Лучший отчет нашей работы — это то, что ежедневно на свет появляется один или два новых младенца. Я давно уже не считаю наши результаты в цифрах. На сегодняшний день благодаря работе фонда на свет появилось более трех тысяч детей, но, сколько точно, я не знаю. Каждый младенец — это важно. Каждая женщина достойна того, чтобы мы с ней общались 24 часа и помогали ей выстоять.
Мы всегда на стороне подопечных. Если кто-то у нас в фонде говорит: «Ох, как я от них устала!», для меня эта фраза решающая. Женщинам, которые думают об аборте, очень тяжело. И если ты устала им помогать, значит, скорее всего, мы с тобой расстанемся. Здесь работают люди, которые горят общим делом, и если перегорают, значит, не нужно им этим заниматься.
Руководитель фонда «Женщины за жизнь»
Наталья Москвитина
Как правило, всем подопечным нужен психолог и юрист. Психолог — потому, что они часто сами не понимают, чего хотят. Специалист помогает им отделить себя от людей, которые ими манипулируют. Юрист — так как женщины зачастую не слышали, что государство оказывает мамам материальную поддержку, не знают, куда обратиться за выплатами.
Если человек хочет помочь вашему фонду, то он может перевести вам деньги или стать волонтером. А еще какая-то помощь нужна?
Осенью мы запускаем свое СМИ — «Женское социальное медиа». И там будет отдельная платформа — «Карта социального волонтерства». На ней любой желающий может зарегистрироваться, оставить заявку и найти подопечную, которой он хочет помочь. Помощь бывает самой разной — женщине может быть нужна детская кроватка, продукты, деньги, либо ей надо, чтобы кто-то посидел с ребенком, пока она сходит к врачу, помог с уборкой.
Волонтеры проходят у нас специальное обучение. Они оформляют заявку на сайте, предоставляют паспортные данные, заполняют видеовизитку. Если в дальнейшем происходит какой-то конфликт, то мы всегда можем посмотреть, что волонтер говорил нам в самом начале. Также по этим визиткам можно «отсечь» фанатично настроенных людей, тех, кто осуждает подопечных и хочет «спасти их от греха» — есть такие люди с «синдромом Бога».
Подопечные тоже регистрируются на сайте. Они предоставляют минимальный пакет документов — доказательство того, что беременность действительно есть. В самом начале мы на этом «набили шишки» — было много случаев мошенничества, манипулирования. Кто-то аборт делал уже после того, как получал помощь. Сейчас мы за этим следим.
Как правило, волонтеры выбирают подопечных, чья история им близка. Если это женщина, у которой особый ребенок, она захочет помочь маме особого ребенка. Если у подопечной ранее был выкидыш, и теперь она боится вынашивать малыша, то на эту историю откликнется мама, которая была в похожей ситуации. Случаи бывают самые невероятные: есть женщины, которые всю жизнь ждали ребенка, в 38, наконец, смогли забеременеть — и тут вдруг на них нападает страх, они идут на аборт. Им, как правило, также помогают те, кто прошел через позднюю беременность и роды.
Мы оказываем поддержку подопечным до того момента, как их ребенку исполняется три года. Но к этому времени успеваем так сродниться, что они становятся для нас членами семьи — мы в гости к ним ездим. Тут уже начинается история дружбы.
Всем подопечным нужна разная поддержка? Или есть некий вид помощи, который нужен абсолютно всем?
Как правило, всем нужен психолог и юрист. Психолог — потому, что подопечные часто сами не понимают, чего хотят. Специалист помогает им отделить себя от людей, которые ими манипулируют.
Юрист — так как женщины зачастую не слышали, что государство оказывает мамам материальную поддержку, не знают, куда обратиться за выплатами. К тому же, в разных регионах разные правила. У нас нет единого понимания того, что такое «многодетная мама». В одном регионе — это мама с тремя детьми, в другом — с четырьмя. Часто женщины вообще ничего не получают от государства — либо из-за инфантильности, либо из-за того, что времени не хватает. Консультация юриста в этой ситуации снимает вопрос о материальной помощи. Женщины даже без фондовой поддержки получают государственные выплаты, которые им полагаются.
А с мужчинами вы как-нибудь взаимодействуете? Ведь очень часто аборт — это решение двоих.
Я вообще считаю, что проблема абортов — не женская проблема. Как правило, женщина на это решается, если рядом с ней нет мужчины как опоры — он в таких ситуациях просто отходит в сторону. Но мы же не вправе вмешиваться в чьи-то личные отношения. На мой взгляд, изменить ситуацию можно только на уровне информационных компаний. Надо работать с ВУЗами, со школами, взращивать новое поколение. Около 10 лет назад на государственном уровне приняли решение изменить всю рекламу, в которой присутствуют дети: вместо одного ребенка рекламодатели в кадре стали показывать двоих. Такая была установка — потому что в семье должно быть два ребенка. По такому же принципу надо на телевидении и радио запустить социальную рекламу, которая бы убеждала: ты крут, если ты остаешься отцом, помогаешь своему ребенку, защищаешь его.
Подводя итог, хочу сказать: я верю, что каждый человек может изменить хотя бы свое ближайшее окружение. Есть политическая воля, а есть общественная воля. Сто лет назад суфражистки сказали: дайте нам право работать, голосовать на выборах и делать аборты. Сейчас, наоборот, пришло время бороться за право быть мамой, потому что сильно давление меньшинства, которое говорит: аборты — это норма. Обычная женщина с обычными желаниями остаться женой и матерью в наше время нуждается в защите. Нас миллионы по всей стране, и мы должны обозначить свой голос.